— Господи, вы что в универмаг пришли? — Тамара рассмеялась.
— Что-то не так? — спросил Колоб.
— Мой ассортимент это то, что можно восстановить из добычи поисковиков. Бывают, конечно, экземпляры с консервации, но в основном или чердачное хранение, или «бодрый коп». Если нужен складской сохран, то это не ко мне.
— Лучше синица в руках, чем журавль в небе, — сказал Колоб с легким огорчением.
— Могу посоветовать более современного поставщика. Но боюсь, что ваша рекомендация его не устроит. И цены вам очень не понравятся. Последние месяца три на наши товары в городе повышенный спрос.
— Давайте что есть, — грустно сказал Колоб.
— Пойдемте, посмотрим, — Тамара Георгиевна встала и пошла к двери.
Секретарь бросил обеспокоенный взгляд на директрису и посетителей.
— Вы не в хранилище? — спросил он.
— В хранилище, Мишико.
Парень поерзал на стуле, но ничего больше не сказал. И сразу потянулся к телефону.
Хранилище располагалось здесь же, на втором этаже. Скромная деревянная дверь с надписью «мастерские реставраторов» вела в служебный коридор. В нем в одной из кладовок скрывался склад работоспособного оружия в стальных шкафах…
— Чем богаты, как говорится, — сказала Тамара Георгиевна, — Любуйтесь, выбирайте.
Она прошла за стоявший поперек кладовки стол, оставив покупателей по другую сторону. Открыла первый шкаф.
— Пулемета я вам не дам, и гранаты у меня не той системы. Винтовки интересуют? Мосин, Маузер, СВТ. Снайперская есть.
— Нет, спасибо, — сказал Колоб.
— Обрезы? Мосин, ружейные.
— Нет.
— Пистолет-пулеметы? — директриса открыла следующий шкаф, — Два ППШ, два ППС, Шмайссер. Еще Томпсон с одним магазином, но патронов нет и не будет.
— ППШ это, конечно, то еще весло. ППС хорошие?
— Восстановленные. С хранения закончились.
Тамара Георгиевна достала два пистолет-пулемета со складными прикладами.
— Ужас какой, — сказал Уинстон.
Такое оружие в принципе могло появиться только во время войны, собранное на скорую руку в ремонтной мастерской. Как английский «Стен», только хуже. У них, похоже, даже труб нормальных в городе не осталось, и ствольную коробку приходилось гнуть об колено из случайно попавшегося под руку стального листа.
— Насколько это легально? — спросил Уинстон, — В государственном учреждении, в шкафу.
— Поисковики находят оружие и сдают в музей. Мы проводим экспертизу и устанавливаем степень исправности. В зависимости от состояния, принимаем в фонды по первой, второй или третьей категории. Все официально.
— А патроны?
— Лежат у нас. Мы оцениваем состояние и переделываем их на холостые для киносъемок.
— Как оружие попадает к покупателям, если у вас строгий учет?
— Элементарно. Все учетные документы ведем мы. Музей. Мы решаем, как долго ствол будет ждать экспертизы. Мы решаем, какую категорию ему присвоить.
— А люди, которые их приносят?
— Мы платим им наличными, и они расписываются в расходном ордере, единственный экземпляр которого остается нам.
— Они знают?
— Некоторые знают. Что-то я с вами разоткровенничалась.
— Дальше нас не уйдет, — сказал Колоб.
— Этот вроде получше, — Уинстон взял тот ППС из двух, который выглядел более-менее прилично. Второй как будто пролежал лет двадцать в земле, проржавел до раковин, а потом его чистили пескоструйкой. Да и первый выглядел собранным из нескольких.
— Вы с ним в снайпера играть собрались? — обиделась Тамара Георгиевна, — Пистолетный патрон для пистолетной дистанции. Думаете, в пределах пятидесяти метров не доплюнет? Точность не очень, зато очередью накроете.
— Перезарядится, не заклинит?
— Ой, господи, — она взяла у гостя оружие, раскрыла его на шарнире и показала, как ходит туда-сюда затвор, — Куда он денется? Свободный затвор. Последнее, что осталось свободного в этой стране.
— А если патрон даст осечку?
— Затвор взведите и дальше стреляйте.
— Патроны-то есть? — спросил Колоб.
— Триста с хвостиком.
— Этот точно не берем, — Колоб протянул обратно отпескоструенный ППС, — Еще что-нибудь есть?
— Шмайссер, но он дороже будет. Сохран не складской, восстановлен складскими деталями.
— Это как?
— Из Германии нам привозят. Неосновные части оружия продаются легально. Не на каждом углу, конечно.
На прилавок лег другой пистолет-пулемет со складным прикладом. Уинстон повертел в руках творение немецкого сумрачного гения, пахнущее высокими технологиями и смазкой. Тяжелое как чугунный мост и совершенно не прикладистое.
— Хочешь, так бери, — сказал он и передал оружие Колобу, — Мне ППС больше по руке.
— Беру, — сказал Колоб, — Теперь пистолеты.
Тамара Георгиевна поставила перед ними ящик с пистолетами.
— Рекомендую Вальтер ПП. Отличное состояние, безотказный механизм. Два магазина дам и патроны есть.
— Помнится мне, у него патрон чуть мощнее мелкашки, — Колоб даже не взял в руки предложенный компактный пистолет.
— В войну всем хватало.
— Да никому не хватало, в войну пистики тупо для понта носили и чтобы застрелиться на черный день. Или для исполнения приговоров, в затылок стрелять любой патрон сойдет. Под нормальный патрон что-нибудь есть? ТТ или парабеллум? Пэ тридцать восемь, Браунинг Хай-Пауэр?
— Артиллерийский люгер есть, но я его даже доставать не буду. Ждет своего коллекционера.
— Тысячи полторы поди?
— Дороже.
— Дождется. Новых уже не будет.
— Под люгеровский патрон прямо сейчас больше ничего интересного нет. ТТ есть, конечно. Как без ТТ. Выбирайте.
— Этот что, копаный? — Колоб с явным неудовольствием посмотрел на начищенный добела ТТ. Как будто детали долго терли наждачкой, оттирая толстый слой ржавчины.
— Какая вам разница? Все равно магазин отстреляете и в воду бросите.
— Хороший ТТ есть?
— Аппетиты у Вас, молодой человек, — Тамара Георгиевна поперекладывала пистолеты в ящике и показала ТТ получше.
— Из тира списанный? Люфтит во всех направлениях.
— Ничего не могу поделать. Приходили ваши коллеги, все хорошие пистолеты разобрали. И плохие-то разбирают.
Колоб вздохнул, придирчиво перебрал еще раз пистолеты в ящике и достал еще один ТТ. Судя по разной обработке поверхностей, собранный из трех. Курок как новый, рукоятка копаная, зачищенная, затвор потертый от ношения в кобуре.
— Этот вроде более-менее, — скептически сказал он, пощелкав механизмом, — Но я бы не брал.
— Могу револьверы предложить.
— Будьте любезны, — сказал Уинстон.
Следующий ящик.
— Три солдатских нагана, один офицерский и два дореволюционных велодога.
— Нет, спасибо.
— Что наган не берешь? — спросил Колоб.
— Со вчерашнего дня не люблю старые наганы.
— Выбирайте, господа хорошие, — сказала Тамара Георгиевна, — Вы уж извините, у меня не военный склад и не контрабандная лавочка. Что откопали, то откопали.
— Как говорил Петр Первый, купцы наши чистые варвары, — сказал Колоб, — Первым делом ему нужно продать гнилой товар…
— Рискуете, молодой человек. Но специально для знатоков классики могу пробудить совесть.
Тамара Георгиевна убрала коробку с револьверами и поставила на ее место еще одну с пистолетами. В ней Уинстон распознал упомянутый артиллеристский Люгер с длиннющим стволом, Кольт-1911, ТТ с гравировкой, а еще несколько пистолетов не узнал.
— Вот другое дело! — обрадовался Колоб, — Хай Пауэр на вид как новый. А говорили, ничего нет.
— Он у нас после капитального ремонта. Жаль, что магазинов запасных нет. Заказали, ждем через неделю-другую. Потому и не предлагала.
К другим пистолетам Колоб не прикоснулся и взял ТТ с дарственной надписью.
— Этот получше будет.
— Конечно. Пролежал лет сорок в тайнике в буфете, в жестяной коробке завернутый в промасленную ветошь. Как новый!
— Тогда мы его возьмем. Коллега, вы что-то выбрали, или все-таки наган?
